Ростислав родился в Екатеринославе (сейчас г. Днепр, Украина) 30 марта 1916 года в семье художника Гаврилы Никитича Горелова. Осенью 1933 года он становится студентом художественного отделения Московского полиграфического института. Учится в мастерских Дмитрия Николаевича Кардовского и Николая Петровича Крымова.

В жизнь полную юношеских ожиданий, предвкушений, наращивания мастерства врывается реальность тоталитарного государства. Вместе с однокурсниками Ростислава арестовали 28 декабря 1933 года и отправили в Бутырскую тюрьму. Ему не исполнилось еще и восемнадцати. В начале следующего года аресты продолжались и к суду привлекли уже 28 человек. Тройка полпредства Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) по Московской области осудила всех за участие в некой контрреволюционной фашистско-террористической группе "Союз русских патриотов" и приговорила к разным срокам заключения. Ростислав, как несовершеннолетний, получил два года исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) и попал в Темниковский ИТЛ (Темлаг) на станцию Потьма вместе со своим однокурсником Эросом Гликманом. С общих работ их забрал в художественную мастерскую под свое руководство заключенный Темлага художник Владимир Михайлович Эссен, в адрес которого в письмах домой Ростислав будет постоянно выражать благодарность.

Юноша много пишет родителям о своей работе, критически оценивая ее: "Сегодня 15 апреля и уже 7 дней тому назад как нами окончено оформление клуба верно хвастать в смысле исполнения нечем, наша малограмотность и спешка сделали свое дело. Но вообще учитывая архитектуру и декоративность клуб наш преобразился, в этом ты убедишься воочию мой папуха. И начиная с простого лагерника вплоть до начальника нашего отдела и начальника управления клуб оставил хорошее впечатление" (из письма от 14 апреля 1935 г.). Работали лагерные художники много, часто без выходных. Иногда во время подготовок к праздничным мероприятиям, выставкам "ударно" работали и по ночам. 

Однако жизнь несвободного человека однообразна и безрадостна. Лагерь только потребляет то, что ему удалось захватить. А юноше хочется не только полной жизни, новых впечатлений, но и учиться, оттачивать мастерство. Подавленные желания, тоска прорываются в письмах домой, несмотря на их в целом бравое, оптимистичное настроение, нежелание огорчать родителей, защитить их от лишних переживаний: "Дорогая мамочка спасибо за твои частые и добрые письма ко мне, я очень и очень тебе благодарен за них, но у Вас там жизнь динамичная, нова и по-своему интересна каждый день. У нас жизнь вся в работе и один день, как две капли воды, похож на другой, вот поэтому и матерьяла для обмена новостями нет, живу я хоть и однообразно, но за работой дни летят как-то незаметно, так незаметно мой срок тоже подойдет к концу. <…> Как жаль что мне сразу не удается окунуться в учебу у тебя мой папуха, чертовски хочется овладеть рисунком, развить свой глаз и смело писать портреты, которые я так люблю, ох жаль еще слаб я, но я упрям и постараюсь все, все взять у тебя папуха. Милый дорогой папочка, только пожалуйста не слишком переутомляй себя, помни что ты сам говоришь: «здоровье прежде всего»" (из письма от 1 июня 1935 г.).

В лагере Ростислав писал не только по заданию лагерного начальства. "… Я папуха здесь тоже в свободное время рисую, а вчера в выходной день написал этюдик маслом, жаль времени свободного остается мало, но я в будущем наверстаю упущенное время" (из письма от 15 мая 1935 г.). В коллекции Музея Международного Мемориала находятся несколько автопортретов, портретов его солагерников, пейзаж, все эти работы были выполнены заключенным Гореловым.

Ростислав освободился, как и его друг Эрос Гликман, раньше срока, по зачетам, 16 октября 1935 года. Однако юноши должны были выйти из лагеря еще раньше, 1 июля. В письме домой Ростислав писал: "...неприятно то, что я узнал, на днях нам сказали, что произведен перезачет наших трудодней и зачет вместо 45 дней за квартал (3 месяца) нам дали по 18 дней, поэтому освобождение мое отошло на 3 месяца, то есть в сентябре-октябре, ну да это не беда время летит быстро не успеешь оглянуться. Только самое главное вы не беспокойтесь мои старички" (из письма от 3 мая 1935 г.). Судя по всему родители пытались как-то повлиять на эту ситуацию, так как в одном из писем Ростислава читаем: "Мамочка знаешь ли ты, я тебе советую в письмах не упоминать о людях, обещание которых не может быть выполнено из-за приказа вышестоящих инстанций. Но просить о чем-либо у старших лиц тоже по-моему не следует. Все равно время остается моего здесь пребывания не много" (из письма от 15 мая 1935 г.).

Только в 1942 году во время Второй мировой войны Ростислав окончил Московский художественный институт. Он прошел войну, фиксируя ее образы на бумаге. Служил в Студии военных художников имени Митрофана Борисовича Грекова, выезжал для зарисовок военных действий на Северный, 2-й и 3-й Украинский фронты. Вместе с армией дошел до Дрездена и Берлина. Уже в то время становится участником различных выставок.

Главными темами творчества Ростислава Гавриловича стали революция и Великая Отечественная война. Однако пережитая в юности трагедия не отпускала его до конца жизни, поскольку время от времени он возвращался к теме репрессий, арестов. В коллекции Музея Международного Мемориала находится его картина 1989 года "1933 год - Первый допрос на Лубянке. Воспоминание". На ней Ростислав Гаврилович запечатлел драматический сюжет своей личной жизни. Воспоминание о том, первом, допросе после ареста в декабре 1933 года.

Реабилитирован был Ростислав Горелов вместе с другими осужденными по общему делу 15 октября 1956 года.

 Источники:  Музей Международного Мемориала; Гликман Е. Дело молодых. Политическое // Новая газета. 2018. №22; Московские художники. Р.Г. Горелов. М., 1986.